Главная » Cigar Life » Сигарный гид » Призрак Неда Лудда

Призрак Неда Лудда

от Cигар Тайм
0 комментарий
0

12 апреля 1811 года под покровом ночи 350 мужчин, женщин и детей напали на прядильную фабрику в Ноттингемшире, которая принадлежала Уильяму Картрайту, ткацкому фабриканту, производившему изделия низкого качества, но на новых машинах.

 

Бунтовщики разрушили большие станки – «широкие рамы» и предали огню здания. В ту же ночь в окрестностях были разрушены еще 70 станков. Затем пожары и погромы распространились на соседние графства Дерби, Ланкашир и Йорк, бывшие в начале XIX века сердцем английской промышленности и местом средоточия проблем, порожденных промышленной революцией.

 

 

То, что за этим последовало, вошло в народный фольклор под названием движения луддитов. Волна, вышедшая из деревушки Арнольд, на два года лишила власти контроля над центром Англии.

На ее подавление были брошены 10 тысяч солдат под командованием генерала Томаса Мэйтленда. Он и его солдаты тщетно искали Неда Лудда, их предводителя. Они его не нашли. Они и не могли его найти – потому что Неда Лудда не существовало, это было имя, придуманное людьми, чтобы сбить со следа преследователей. Его именем подписывались манифесты, издевательские или угрожающие петиции. Обратный адрес на письмах гласил: «Шервудский лес»…

 

 

Цель, которую преследовали луддиты, не была политической: она была социальной и этической; они не стремились к власти, а хотели противостоять динамике ускоренной индустриализации. Своих целей они не достигли. Остались судебные акты, сообщения военных властей и шпионов, газетные статьи, 100 тысяч фунтов стерлингов убытков, специальная сессия парламента – и почти ничего больше.

 

 

И, конечно же, факты: два года насильственной социальной борьбы. 1100 разрушенных машин, армия, вызванная для «усмирения» восставших регионов, 5–6 сожженных фабрик, 15 мертвых луддитов, 13 сосланных в Австралию, 14 повешенных на стене Йоркского замка, сколько-то раненых. А еще остались песни. Луддитские гимны писал не кто иной, как лорд Байрон.

 Хотя последний из «разрушителей машин» вступил на эшафот еще в 1816 году, призрак Неда Лудда все еще бродит по планете…

Дело луддитов не умерло. У них и сегодня немало последователей. В последнее время понятия «луддизм», «луддит», а также «нео-луддизм» и «нео-луддит» стали синонимами к «человеку, который борется с достижениями индустриальных технологий». Имя легендарного дебошира Неда Лудда вспоминают всегда, когда возникает необходимость потопить ту или иную технологическую новинку.

Поэтому современными луддистами, применительно к табаку, иногда называют тех, кто сегодня поет дифирамбы сигарам ручной скрутки, относя пренебрежительно их сестер, изготовленных машинным способом, ко «второму сорту». Пусть в отличие от своих предшественников они не занимаются физическим уничтожением сигарных машин, но их противоречивая риторика, основанная на наивной вере в возможность приостановить технический прогресс, имеет не менее разрушительный характер.

Споры о преимуществе ручной скрутки над машинной ведутся уже давно. Попробуем разобраться в истории этого вопроса. Собственно, чисто ручным производство сигар было только в доколумбовую эпоху у индейцев, которые, судя по дошедшим до нас описаниям, не очень-то заботились о внешнем облике этого табачного артефакта. Сигара тогда еще не была предметом торговли, а представляла собой подобие самокрутки из натурального сырья. Но как только за дело взялись европейцы, то и по отношению к сигарам начался процесс нескончаемых усовершенствований. С тех пор европейцы привнесли немало новшеств в процесс создания сигары и довели технику ее скрутки до совершенства, чтобы придать ей современный товарный вид.

 

 

Но произошло это не сразу. Первым наипростейшим инструментом доморощенных торседорес стало незаменимое орудие пролетариата – булыжник. Есть письменные свидетельства, датируемые началом XIX века, что при изготовлении сигар использовались гладкие камни. И хотя источники не конкретизируют в какой операции они были задействованы, логично предположить, что камни применялись скорее всего для расщепления прожилок. Эту рудиментарную технику до сих пор применяют в некоторых кустарных мастерских Юго-Восточной Азии.

Дальше – больше. Табачные листья нужно было обрезать, а сигаре придавать определенную форму. Воображение сразу рисует сверкающее лезвие пиратского ножа или острый меч конкистадора…

 

 

Но у любого ремесла есть свои законы. В процессе эволюции путем тщательного отбора различных режущих инструментов торседорес на практике пришли к единственно верной, реально эффективной и удобной форме сигарного ножа – чавете (chaveta). Кто когда-либо отважился скрутить самостоятельно сигару, должен подтвердить это. Но, вот беда! Любой режущий инструмент потому и называется режущим, что имеет обыкновение оставлять на поверхности незалечимые раны.

 

 

Думаю, достаточно легко представить себе, в каких условиях осуществлялось в большинстве своем кустарное производство сигар. Какое количество столов, стульев, табуреток и т.п. было загублено при их создании!

При тогдашних объемах потребления сигар размах бедствия мог бы быть таков, что иметь мебель в доме было бы просто бессмысленно. Но ситуацию спасло изобретение сигарной доски (tabla). Собственно, чего тут особенно изобретать? Просто в определенный момент нервы какой-то домохозяйки не выдержали, и вопрос был поставлен ребром. Или-или. И это «или» состоялось, и сегодня является обязательной частью сигарного инвентаря.

Нетерпеливый читатель может задаться вопросом: ну и при чем тут машины? Пока речь идет о стандартном наборе ремесленника, который, кстати, состоит из более чем двух десятков ручных инструментов, имеющих свою непростую историю. Но не спешите с выводами. Дело в том, что ручное производство сигар, несмотря на кажущуюся простоту, имеет свои специфические сложности. Внешняя легкость, с которой торседор скручивает сигару, достигается годами кропотливого труда, и в первую очередь зависит от его личного опыта и сноровки.

Человеческий фактор здесь имеет определяющее значение. И это реальная проблема, которая до сих пор так и не нашла своего окончательного решения. Впервые об этом заговорили в 30-е годы XIX века после отмены испанской монополии на производство и продажу сигар, когда этот табачный артефакт стал постепенно превращаться в продукт массового потребления, и в основе своей кустарное производство перестало справляться со все возрастающими потребностями быстро растущего рынка.

На повестку дня встал вопрос о механизации если не всего процесса, то хотя бы отдельных его стадий. Неизбежно сигарная техника должна была эволюционировать от простых ручных инструментов к машинам с ручным приводом и наконец к полностью автоматизированным станкам на паровой и электрической тяге.

Основная задача состояла в нахождении такой технологии, которая позволяла бы менее обученному, менее опытному, а следовательно, и менее оплачиваемому крутильщику сигар производить массово большое разнообразие стандартных форматов при обязательном сохранении на высоком уровне основных курительных характеристик конечного продукта. При этом все понимали, что на того, кому удастся решить эту задачу, прольется золотой дождь. И такое решение скоро нашлось. После целого ряда неудачных попыток наконец-то была изобретена деревянная сигарная пресс-форма (molde). Считается, что первые ее образцы появились в середине XIX столетия в Европе, предположительно в Германии или Англии, однако кому мы обязаны ее появлением, история умалчивает.

И вот тут-то все и началось…

Внедрение пресс-форм, без которых сегодня немыслимо производство сигар ручной скрутки, на американском континенте неожиданно столкнулось с жесточайшим сопротивлением со стороны традиционных производителей. Практически она была объявлена вне закона. Невероятно, но факт: пресс-форму, одно из многочисленных ручных приспособлений, приравняли к машине!

 

 

Дело дошло до того, что тем торседорес, которые к тому времени уже были объединены в профессиональные союзы, строго настрого запрещалось наниматься на работу в мастерские, где пытались использовать пресс-формы. Работников таких предприятий призывали бойкотировать их внедрение, объявлять забастовки и даже физически их уничтожать. При этом приводились весьма распространенные сегодня доводы против машинной скрутки. И главный из них: машина убивает душу сигары. Но что происходит дальше?

 

 

А дальше в действие вступают законы рынка. Существенное снижение себестоимости сигарного производства делает неотвратимым повсеместное внедрение пресс-форм. При этом одновременно решается и проблема нехватки рабочих рук, так как внедрение нового, по сути революционного, приспособления позволило приобщить к непосредственному производству сигар женщин.

 

 

Последнее еще больше подогрело дискуссии по поводу правомерности использования в сигарном производстве механических приспособлений. На защиту сигар ручной скрутки встали мужчины, которые не хотели мириться с потерей своего монопольного положения в индустрии.

Забавно, что как только на некоторых фабриках стали появляться реальные автоматы для скрутки сигар, то полемика вокруг пресс-форм как-то сразу поутихла, и все внимание ревнивых сторонников ручной скрутки переключилось на сигарные машины.

 

 

Ну а сигары, скрученные с использованием пресс-форм, отныне стали считаться hand-made…

 

А.В. Малинин

Сопредседатель Оргкомитета Фестиваля «Сарепта 2015»

Специально для CIGARTIME ©

0 комментарий
0

Статьи по теме

Вам исполнилось 18 лет?