Эксклюзивное интервью «СигарТайм» дал известный московский художник Павел Шербаум – человек увлеченный табаком и отразивший любовь к трубкам в своих работах.
Его картины хранятся в частных коллекция и галереях Америки, Канады, Голландии, Чехии, Польши, Германии, Швейцарии, Италии, Израиля, Южной Кореи и России.
С.Т.: Павел, здравствуйте!
П.Ш.: И вам доброго дня!
СТ: Что означает искусство для Вас?
П.Ш.: Я не могу ответить на этот вопрос. С одной стороны это вещь абсолютно бесполезная, а с другой крайне необходимая. Искусство само по себе и оно никому не принадлежит.
С.Т.: Как давно Вы занимаетесь живописью и почему Вы выбрали этот путь?
П.Ш.: Я пришел в живопись почти 50 лет назад, тогда мне было 20. Наверное, все это от неспособности заниматься чем-нибудь другим. Хотя, в советские годы я считался дизайнером и занимался разработкой оборудования, которое замуровывалось в бетон, также я рисовал портреты молодых сотрудниц.
СТ: Как развивался ваш творческий путь?
П.Ш.: До начала Перестройки никакой дороги мне с моими работами не было. Меня выкидывали со всех выставок. Даже если работы брали на осенние и молодежные выставки, то на следующем этапе их все равно не вывешивали. В конце 80-х годов, когда я был в Гурзуфе и писал свои акварели, со мной произошел очень любопытный эпизод. В то время я жил в Доме творчества Союза Художников и случайно познакомился с одним серьезным функционером и членом выставочного комитета. Этот человек попросил посмотреть мои работы.
Он ходил, смотрел, удивлялся и говорил, как ему все нравиться. На мой вопрос смогу ли я принести работы представить их на выставке, он ответил что могу, но сам же их не позволит повесить. Когда я спросил «…почему, Вам же они нравятся?», этот человек ответил «…ты пойми, здесь мы с тобой говорим по-человечески, а там я при уже исполнении…». В том время была определенная идеология, и люди были поделены на «своих» и «чужих», причем порой на уровне подсознания. Естественно, что когда ты был «не свой», все пути и дороги были закрыты. А далее была Перестройка, изменилась политика Союза Художников, появились частные галереи и меня стали приглашать на «союзные» выставки, но в какой-то момент я понял, что мне это уже совсем не интересно.
С.Т.: Получается, что то, куда Вы так долго стремились, оказалось Вам не нужным.
П.Ш.: Получается, что да.
С.Т.: У Вас на рабочем столе стоят два типа предметов – это кисти, карандаши, краски, а рядом трубки и табаки. Вы говорите, что живопись это ваша жизни, но, как мы видим, и табак занимает в ней много места.
П.Ш.: Да, я курю трубки уже очень много лет. Сначала это были простые советские явавские трубки. Кстати, именно они были сделаны из очень вкусного вереска. Трубки в то время были грубые по форме, неуравновешенные, с плохим дизайном, но сделаны из очень хорошего материала. Я сегодня вижу большое количество недорогих трубок с элегантным прекрасным дизайном, но посмотрите, из какого они материала. Дерево очень важно для вкуса. Так что я не могу сказать, что начинал курить с плохих советских трубок. Да, они были не красивые, но очень вкусные.
С.Т.: Как много трубок в вашей коллекции на сегодняшний день?
П.Ш.: Вся моя коллекция рабочая, то есть все трубки обязательно используются. На сегодняшний день их около 50. В течение одно дня курю от 4 до 5 различных трубок.
С.Т.: Помимо того, чтобы трубка отдыхала, зачем использовать так много разных форматов трубок за день?
П.Ш.: Разный дизайн, разные форматы, разное настроение, разное состояние. Иногда хочется выкурить спокойную маленькую трубку, иногда большую, иногда резкую.
С.Т.: Получается абсолютная аналогия с различными форматами сигар. Кстати, как Вы относитесь к сигарам?
П.Ш.: Да, так оно и есть. Что касается сигар, то пробовал я их тоже много раз и сигарами меня угощали мои друзья. Причем, началось это еще в советское время. Я помню в магазине «Гавана» продавались великолепные кубинские сигары просто «за копейки», стоили они тогда от 90 коп до 1руб 10 коп. Мы покупали Romeo y Julieta, H.Upmann и другие. Даже сегодня я могу иногда выкурить сигару, но честно скажу, что это немного не мое. Думаю, даже чисто физиологически. Сигара для полоскания рта дымом, а я все же привык затягиваться и получаю от этого настоящее удовольствие.
С.Т.: Как часто Вы курите?
П.Ш.: Зависит от того, работаю я или отдыхаю. Когда я пишу картину, я курю значительно больше.
С.Т.: Что дает Вам табак в работе?
П.Ш.: Табак очень повышает концентрацию.
С.Т.: Для чего в живописи нужна концентрация? Разве это не творческий процесс, какой-то полет фантазии?
П.Ш.: Никакого полета не бывает. Вы решаете абсолютно четкие задачи и следуете целям, которые перед собой поставили. Иногда потом, уже после того как работа готова, можно поймать себя на мысли, что вы где-то летали. Но, живопись это четкий и структурированный процесс. Да, нужно выяснить пространственные отношения, цветовые решения и построить что-то композиционное, при этом задача может меняться даже в процессе. Бывает, что вы садитесь писать то, что планировали, но в ходе работы задача меняется сама собой. Нужно слушать себя, слушать что идет от холста, от Бога и кисти.
С.Т.: Другими словами, трубка для Вас как для капитана дальнего плавания – заставляет концентрироваться и не погружаться в пучину, четко контролируя процесс.
П.Ш.: Конечно! Трубка позволяет мне сохранить концентрацию. Помните, когда Фаину Раневскую спросили: «Вы забываетесь на сцене?» — она ответила — «Милочка, если бы я забывалась на сцене, я бы упала в оркестровую яму».
С.Т.: Какие табаки предпочитаете?
П.Ш.: Что касается трубочных табаков, продаваемых в нашей стране сегодня, то я бы выделил датский Larsen и Mac Baren. Правда, лично я очень люблю вирджинский табак, который мне привозят из Нью-Йорка.
С.Т.: Когда впервые Вам пришла идея писать картины на табачно-трубочную тематику?
П.Ш.: Тему табака рисовали испокон веков, в том числе и во времена моего любимого авангарда 20-х. Позже, у того же сюрреалиста Рене Магритта много было фокусов с табачными трубками. Для многих художников табак и все, что сопряжено с ним, часто являлись предметом вдохновением.
С.Т.: У Вас есть очень интересный табачный столик. Расскажите немного о нем.
П.Ш.: Это курительный табачный столик конца XVIII века. По некоторым сведениям, это французская резьба, по некоторым – русское повторение французских образцов. Столик содержит открывающиеся шкатулки для табаков, трубок и сигар, а также латунные пепельницы. Мне подарил его мой приятель, когда уезжал за рубеж.
С.Т.: Интернет-журнал «СигарТайм» пропагандирует концепцию — правильно выделять на себя качественное время, тратить его на истинные удовольствия и увлечения. Это время, проживаемое своими страстями и интересами. Насколько такое мировоззрение Вам близко?
П.Ш.: Известен очень хороший способ бросить курить — нельзя во время курения заниматься чем-либо еще. Нужно отдаться процессу целиком и полностью погрузиться в него. Только в этом случае вы полностью ощутите глубину и насытитесь табаком на все 100%. Точно также и во многих других вещах. Время, качественно потраченное на себя, без отвлечения на посторонние вещи, позволяет глубоко погрузиться и испытать всю полноту ощущений.
С.Т.: Назовите трех самых любимых ваших художников.
П.Ш.: Матис, Дюфи и Сутин.
С.Т.: Что бы Вы хотели пожелать в Новом Году нашим читателям?
П.Ш.: Дорогие друзья! Если уж мы наносим вред нашему здоровью, давайте делать это с удовольствием!
Пусть секс, табак и алкоголь будут качественными!
Павел Шербаум
Специально для CIGARTIME ©
